Наш разговор быстро перешел на политические и экономические проблемы. На этой первой встрече я понял то, что всем нам пришлось пережить позднее. В разговоре с Гитлером его собеседники участвовали только на пять процентов, остальные девяносто пять процентов заполнял сам Гитлер. Он обладал поразительной манерой изложения своих мыслей. Все, что он говорил, выдавалось как неоспоримая истина. Однако его идеи не были лишены резона. Он явно заботился о том, чтобы избегать чего-либо, что могло показаться шокирующим для нас, представителей более традиционного общества.
Геббельс и Геринг были подчеркнуто молчаливы и не пытались подкреплять аргументы Гитлера. Поскольку я пришел не для того, чтобы излагать Гитлеру свои политические и экономические взгляды, то довольствовался принятием к сведению его мнений и намерений. Что меня особенно поразило в этом человеке, так это его абсолютная убежденность в правоте своих воззрений и решимость претворить их в практические действия.
Даже после первой встречи мне стало очевидно, что гитлеровская пропаганда будет оказывать огромное влияние на немецкое население, если не удастся преодолеть экономический кризис и отучить массы от радикализма.
После этого вечера я попытался в последующие недели убедить канцлера и других политиков, с которыми поддерживал связи, включить национал-социалистов в коалиционное правительство как можно скорее. Мне казалось, что только так можно было избежать полного перехода власти к праворадикальному движению. В коалиции, по крайней мере, национал-социализм мог бы удерживаться в разумных границах, получив возможность делить ответственность с правительством. Когда через год идея наконец была подхвачена, время уже было упущено.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →