10 января в лагерь прибыл крытый брезентом грузовик. Русский офицер зачитал фамилии тех, кто поедет. Я тоже оказался в этом списке. Нам выдали штаны и рубаху из тонкой материи, но нижнего белья не предусматривалось. Босиком по снегу мы, помогая друг другу передвигаться, поковыляли к грузовику Едва мы тронулись с места, я прошептал про себя: «Куда угодно, только подальше от проклятой живодерни». Ехать пришлось километров сто, нас трясло немилосердно, причем не только на ухабах, но и от холода. В конце концов мы прибыли в Краснодон. Здесь располагался госпиталь для военнопленных. Я увидел знакомые ряды колючей проволоки. У входа нас дожидались майор и женщина-врач. Качая головами, они с изумлением оглядывали нашу одежду — мол, в такой мороз в одних рубахах!
Перед тем как распределить по палатам, нам все же выдали нижнее белье. В каждой палате стояло по 20 коек. Здесь лежали в основном румыны, по двое на одной кровати. На каждое отделение полагался один русский врач, один врач-румын и медсестра. Один румын, тоже из пленных, надзирал за всем госпиталем. С первых минут он невзлюбил немцев и австрийцев и скрывать этого не собирался.
Сначала наш рацион состоял из чая, так что, после нескольких дней пребывания здесь, мы еще сильнее исхудали. Вероятно, голодом рассчитывали обуздать нашу дизентерию.
Позже нам стали выдавать на завтрак хлеб, сливочное масло и молоко. Иногда квашеной капусты с рыбой. На обед: щи и пару ложек каши, обычно пшенной или же овсяной. Вечером суп с хлебом. Вначале нам давали какие-то лекарства, но точно не знаю, какие именно. В остальном каждый был предоставлен самому себе. «Не поможешь себе сам — не поможет никто».
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →