7 апреля (25 марта). Пятница – 8 ч. вечера. 1922
"В квартире мы живём всё по-прежнему, т. е. в четырёх комнатах. Но окружены мы отовсюду рабочими-врагами, которые в каждой мелочи стараются нам досадить.
Мы от них, конечно, держимся далеко, но всё-таки ужасно неприятно и мама иногда мечтает уехать отсюда куда-нибудь в маленькую квартирку, но жить одним или среди людей своего класса! Во всём они стараются делать какую-нибудь пакость, в каждой мелочи! Хотя у них нечего было ставить в кладовке, но они потребовали её у нас, и, когда мы её освободили и все вещи вынесли, то она простояла несколько недель пустой, а потом наскребли кое-что и поставили. А из-за этой кладовки назревал скандал, почему, мол, кладовка не общая. Потом они заявили, что будут умываться и купаться в нашей ванне. И отказать, конечно, нельзя, т. к. теперь наш дом всецело принадлежит рабочим. Особенно всегда они набрасываются, когда папа в командировке: каждый день какая-нибудь неприятность. То придёт комендант и начинает грубить, грозить выселить, но мама тоже всегда хорошо ему отвечает. Но после каждой стычки мама ужасно расстраивается. И, видя такую ненависть кругом к себе, после всего этого, любить народ? Нет, нет, я ненавижу его!
Благодаря тому, что папа занимает высокую должность, нас не имеют права выселить. Мы, кажется, даже от квартирной платы будем освобождены, а то платить нам пришлось бы 38 миллионов в месяц.
Деньги в цене страшно упали. Дешевле ста тысяч уже ничего нет. 1 000 000 по прежней расценке означает 34 копейки. Всё постепенно возвращается к прежнему: открылась масса магазинов, позволена мелкая собственность. После того, как всё разрушили, возвращаются к прежнему: к чему же было разрушать?