и закажи себе омлет
и закажи себе омлет
((Читать тексты, напсаные профессиональными филологами - бальзам на душу.
Каждая строчка - выверена. Каждая точка - кочкой - на своем месте.))
.............
"Семьи, где выросли мама и папа, были обычными бедными ев
рейскими семьями: четверо детей — в семье мамы, одиннадцать —
в семье папы.
Мама кончила гимназию в уездном городе Унечи, пе
ребиваясь уроками. Папа сдал на аттестат зрелости экстерном. Да
лее, до момента их встречи, жизнь моих родителей сложилась со
вершенно по-разному. Это, как я теперь понимаю, были
формирующие годы, и именно то, где и как эти годы прошли, до
бавило различий к их уже и без того разным характерам.
.................
После еврейских погромов 1905 года большая часть папиной
семьи эмигрировала: кто-то уехал в Америку, а любимый папин
старший брат Вова —в Варшаву. Там Вова имел свое небольшое де
ло — продавал ткани и, кажется, меха. Он выписал к себе папу, и
вплоть до оккупации немцами Польши в 1914 году отец жил в
Варшаве. В России папа регулярно бывал по делам Вовиной фирмы
и объездил немалую ее часть, включая Зауралье, —где на поездах, а
где и в ямщицких санях.
Папа был скорее европейцем, чем сугубо русским. В Варшаве он
выучил английский и французский в пределах, необходимых для
коммерческой переписки. Разумеется, он свободно говорил по-
польски. Его русский был безупречен. Когда они с мамой встрети
лись, она уже училась: вначале на естественном факультете, потом
— на медицинском. Чтобы мама могла учиться, папа должен был
работать. Варшава была —и осталась —его университетами.
Трудно представить себе более несхожих людей, чем мои роди
тели. Мама, кончившая два факультета, психологически так и оста
лась человеком из очень бедной еврейской семьи.
.................
Папа, напротив того, был типичным русским интеллигентом,
который относился к деньгам как к чему-то, что обеспечивало не
обходимый уровень комфорта, и не более того. Одновременно он
был человеком европейских привычек Я хорошо помню один из
его советов, полученный мною лет в четырнадцать: “Если ты прие
дешь в незнакомый город и захочешь пообедать, то найди лучший
ресторан и закажи себе омлет”. Другой совет состоял в том, что по
возможности не следовало пользоваться наличными деньгами. За
квартиру он всегда платил с помощью “жиро-приказа”: деньги пе
речислялись со сберкнижки. Для этого в один из выходных (тогда
была “шестидневка” и выходными днями были 6, 12, 18, 24 и 30-е
каждого месяца) он шел на Телеграф — т. е. в то здание, которое
сейчас называют Центральным телеграфом. До войны он обычно
брал меня с собой, и пока за окошечком с золотой надписью и
подоконником из абсидно-черного стекла совершались какие-то
неведомые мне действа, я пребывала в столь характерном для ре
бенка состоянии завороженной скуки.
https://imwerden.de/pdf/frumkina_o_nas_naiskosok_1997__ocr.pdf
((Читать тексты, напсаные профессиональными филологами - бальзам на душу.
Каждая строчка - выверена. Каждая точка - кочкой - на своем месте.))
.............
"Семьи, где выросли мама и папа, были обычными бедными ев
рейскими семьями: четверо детей — в семье мамы, одиннадцать —
в семье папы.
Мама кончила гимназию в уездном городе Унечи, пе
ребиваясь уроками. Папа сдал на аттестат зрелости экстерном. Да
лее, до момента их встречи, жизнь моих родителей сложилась со
вершенно по-разному. Это, как я теперь понимаю, были
формирующие годы, и именно то, где и как эти годы прошли, до
бавило различий к их уже и без того разным характерам.
.................
После еврейских погромов 1905 года большая часть папиной
семьи эмигрировала: кто-то уехал в Америку, а любимый папин
старший брат Вова —в Варшаву. Там Вова имел свое небольшое де
ло — продавал ткани и, кажется, меха. Он выписал к себе папу, и
вплоть до оккупации немцами Польши в 1914 году отец жил в
Варшаве. В России папа регулярно бывал по делам Вовиной фирмы
и объездил немалую ее часть, включая Зауралье, —где на поездах, а
где и в ямщицких санях.
Папа был скорее европейцем, чем сугубо русским. В Варшаве он
выучил английский и французский в пределах, необходимых для
коммерческой переписки. Разумеется, он свободно говорил по-
польски. Его русский был безупречен. Когда они с мамой встрети
лись, она уже училась: вначале на естественном факультете, потом
— на медицинском. Чтобы мама могла учиться, папа должен был
работать. Варшава была —и осталась —его университетами.
Трудно представить себе более несхожих людей, чем мои роди
тели. Мама, кончившая два факультета, психологически так и оста
лась человеком из очень бедной еврейской семьи.
.................
Папа, напротив того, был типичным русским интеллигентом,
который относился к деньгам как к чему-то, что обеспечивало не
обходимый уровень комфорта, и не более того. Одновременно он
был человеком европейских привычек Я хорошо помню один из
его советов, полученный мною лет в четырнадцать: “Если ты прие
дешь в незнакомый город и захочешь пообедать, то найди лучший
ресторан и закажи себе омлет”. Другой совет состоял в том, что по
возможности не следовало пользоваться наличными деньгами. За
квартиру он всегда платил с помощью “жиро-приказа”: деньги пе
речислялись со сберкнижки. Для этого в один из выходных (тогда
была “шестидневка” и выходными днями были 6, 12, 18, 24 и 30-е
каждого месяца) он шел на Телеграф — т. е. в то здание, которое
сейчас называют Центральным телеграфом. До войны он обычно
брал меня с собой, и пока за окошечком с золотой надписью и
подоконником из абсидно-черного стекла совершались какие-то
неведомые мне действа, я пребывала в столь характерном для ре
бенка состоянии завороженной скуки.
https://imwerden.de/pdf/frumkina_o_nas_naiskosok_1997__ocr.pdf