Вы будете смеяться, но стихотворение есть вольный перевод шотландской баллады.
Таков гений Пушкина. Превращает в золото всё, к чему прикасается. И делает русским.
Мало кто узнаёт и в "Сказке о мёртвой царевне и семи богатырях" "Белоснежку и семь гномов" братьев Гримм. Тем не менее...

Странно: в тексте явно сказано, что ждет "молодая хозяйка" знает, кто убил ее мужа.

"В балладе нет развернутого сюжета, содержание, как и во многих других балладах, обстоятельно не раскрывается. Неизвестно, кто герой, что с ним произошло, кто его убил.

Последняя строфа подчеркивает драматизм действия: богатырь убит, а жена ждет его живого. В этом драматизм действия."

http://www.licey.net/lit/istok/balladaVoron

"Спустя несколько минут Сергей снова встал и подошел ко мне:

— Смотрите, ворон говорит: «Знаю, будет нам обед…» А сам-то он не обедает еще. А почему, если знает, что богатырь лежит убитый? Может богатырь еще не убит, а только будет убит?.."

http://www.openlesson.ru/?p=3817

И уже совсем недавно, когда эта статья, претерпев многие изменения, была закончена, коллеги принесли мне сборник английских баллад**, в котором я увидел не только пушкинский перевод, но и сам оригинал.



** Английская и шотландская народная баллада: Сборник. /Сост. Л.М. Аринштейн.– На англ. яз. с параллельным русским текстом.– М.: Радуга.– 1988.– С.ЗО. — С.П.


Приведу текст баллады и свою собственную версию подстрочника.

The twa corbies
As I was walking all alane,
I heard twa corbies making a mane;
The tane unto the t’other say,
«Where sail we gang and dine today?»

«In behint you auld fail dyke,
I wot there lies a new slain knight;
And naebody kens that he lies there,
But his hawk, his hound, and lady fair.

«His hound is to the hunting gane,
His hawk to fetch the wild-fowl hame,
His lady’s ta’en another mate,
So we may так our dinner sweet.

«You‘ll sit on his white hause-bane,
And I’ll pike out his bonny blue enn;
Wi ае lock о his gowden hair
We’ll theek our nest when it grows bare.

«Mony a one for hom makes mane,
But папе sail ken where he is gane;
Oer his white banes, when they are bare,
The wind sail blaw for evermair».

Два ворона
Раз я бродил совсем один,
Я слышал, как два ворона строят планы;
Один говорит другому:
«Куда мы направимся и сегодня поужинаем?»

«За твоей спиной, в старом заброшенном рву,
Я знаю, лежит недавно убитый рыцарь;
И никто не знает, что он лежит там,
Кроме его ястреба, гончей и возлюбленной.

Его гончая — в поисках добычи,
Его ястреб ищет новый дом,
Его подруга нашла себе пару,
Так что мы можем хорошо пообедать.

Ты сядешь на его белую шею,
A я выклюю его симпатичные голубые глаза;
Из локона золотистых волос,
Когда он подрастет, мы сплетем наше гнездо.

Много кто хотел бы полакомиться,
Но никто не узнает, где он;
Его белые кости, когда очистятся они совсем,
Ветер разметает повсюду».


http://www.openlesson.ru/?p=3817

"Потом все составляли в тетрадях перечень упомянутых в повествовании персонажей. Полученное количество опять указывали цифрой на доске. Через пару минут в разных местах доски появились пять семерок и одна восьмерка. Сперва подивились случайности совпадения. Потом взялись за восьмерку.

Восьмерка многих возмутила. «Вы, что ли, третьего ворона посчитали?» — засмеялись одни. Встал Стасик, конфузливо подошел к доске и начал стирать. Из его группы кричат: «Не стирай! Пусть будет!» Но Стас уже стер…

Попросил Стаса, коль уж вышел к доске, поработать писцом и записать мнения команд. Группы по очереди называли по одному персонажу, а Стас записывал: «Ворон, сокол, ворон № 2, кобыла, богатырь, хозяйка, нéдруг».

Спрашиваю его шепотом: «А кто восьмой-то был?» В ответ он шепчет: «Милóй.» Я понимающе киваю, а сам думаю: «Вот случай-то». Но группа не отважилась отстаивать свою восьмерку, и мы продолжили работать."

http://www.openlesson.ru/?p=4877

"А-а-а, теперь понятно!» — летало из одного конца класса в другой.

Но что и кому стало вдруг понятно?

— Сергей Владимирович, они сговорились, а муж на охоту уехал, а тот его под кустом ждал, сокол охотничий был, а она этого и ждет, пока он убьет мужа-то и вернется… — выпалила Тамара. Тамара про сокола теперь поняла, а про жену уже давно… Наступила неожиданная пауза."

http://www.openlesson.ru/?p=4877

"наглядные пособия.

Класс делится на группы, каждый выбирает себе роль (математик, рассказчик, ху­дожник, филолог).

Оформление доски

Модель пространства в восточнославянском фольклоре

(по горизонтали).

В центре находятся камень, Мировое древо (древо жизни). Далее располагаются церковь, дом, кузница. Совсем далеко - остров Буян. На краю мира живых людей находятся чисто поле, океан, море, река. По другую сторону границы лежит мир мёртвых.

Модель пространства в восточнославянском фольклоре"

http://uchitelu.net/media/341

"Почему автор выбрал ворона, а не какую-то другую птицу?

Справка консультанта.

А.Н. Афанасьев: "По грече­ским сказаниям, ворон был вестником Аполлона и при­носил ему свежую ключевую воду, то есть дождь из облачных источников. С этими данными вполне соглас­ны русские поверья. Постоянный эпитет ворона - ве­щий: эта птица самая мудрая из всех пернатых, песни и сказки наделяют её даром слова и предвещаний".

"Вторая строфа

Лингвист ещё раз читает толкование слова "ракита".

Прочитайте третий стих. Какая возникает несу­разица? (Ракита - дерево или кустарник семейства ивовых; растёт по берегам рек.)

Почему же автор посадил ракиту в чистом поле?
Вспомните модель пространства восточных славян.

В центре находятся камень, Мировое древо (древо жизни). Далее располагаются церковь, дом, кузница. Совсем далеко - остров Буян. На краю мира живых людей находятся чисто поле, океан, море, река. По другую сторону границы лежит мир мёртвых.

(Чисто поле - переходная область между миром живых и миром мёртвых, как и река, море.)

Ракита относится к семейству ивовых. Какие ас­социации вызывает у вас ива? (Ива плакучая - по­стоянный эпитет.)"

-Почему "хозяйка", а не "супруга"?

-Кого ждёт хозяйка? Почему?

Результаты работы следственных групп

Записать на листе три ответа по делу об убийстве богатыря (Кто убийца? Кто соучастники? Кто свидете­ли?). Каждая группа доказывает свою точку зрения.

http://uchitelu.net/media/341

Это стихотворение Пушкина - перевод шотландской народной баллады «Два ворона» (Английская и шот­ландская народная баллада. М., 1988).

Два ворона
Намедни, по полю бродя,
Двух воронов подслушал я:
Прокаркал одному другой:
«Где отобедаем с тобой?»

«Вдали ты видишь ров? Лежит
В нём рыцарь, только что убит.
Известно это лишь жене,
Псу, соколу его и мне.

За дичью пёс пустился в лес,
А сокол в облаках исчез,
Жена же к ночи ждёт дружка:
Нам будет трапеза сладка



Ты на затылок белый сядь,
А я глаза примусь клевать;
Насытясь, волосом златым
Своё гнездо мы устелим.

И не узнают никогда,
Куда исчез он без следа,
Шуметь лишь будет суховей
Над грудой тлеющих костей».
Перевод О.Румера

"Три ворона (англ. The Three Ravens) — народная баллада, напечатанная в песеннике Melismata, и опубликованная в 1611 году, но, возможно, существовавшая и ранее. Известны более новые варианты (с другой мелодией) вплоть до XIX века.
Пишет b_a_n_s_h_e_e: "Одна из моих любимых баллад - Twa Corbies (Два Ворона), но совсем недавно я узнала что существует и более оптимистичный вариант этой баллады - Три Ворона. Впервые эта баллада была напечатана в 1611 году, но сам текст скорее всего гораздо старше. Если сопоставить две баллады, они кажутся зеркальными отражениями друг друга. Интересно, какой вариант появился первым? Если не ошибаюсь, Чайлд называл "Два Ворона" циничной версией баллады "Три Ворона."

http://grabschonheiten.diary.ru/p194973553.htm?oam

"Семейн Л.Ю. "Орнитологическая символика в англо-шотландской балладе: когнитивный аспект"
Исключительно отрицательную (некрологическую) коннотацию имеет образ ворона - raven. Символика этого образа - метонимического происхождения. В ее основе лежат следующие метонимические переносы: ворон (птица, питающаяся мертвечиной) - смерть; птица с черным оперением (черный - узуальный цвет смерти) - смерть (так, согласно «Метаморфозам» Овидия, Аполлон узнает от ворона о смерти любимой им нимфы и в горе делает его черным).
В английском языке оказывается представленной зрительная модальность: оперение ворона выступает как эталон черного цвета (на что, в частности, указывает О.А.Петренко [11. С.63]. Об этом же свидетельствует и фразеологизм a raven’s feather (букв. черный как оперение ворона). НБАРС [10] также фиксирует лексему raven (= raven black - чёрный как вороново крыло) в составе таких словосочетаний, как raven locks (кудри цвета воронова крыла /чёрные как смоль) и raven darkness (беспроглядная тьма). Ассоциация «ворон - черный - смерть» обыгрывается в жанре загадки: «Что чернее ворона?» (ответ: «Смерть») [3. С.468]. Заметим, что «черный» - устойчивый, фактически единственный эпитет ворона в русских народных песнях, несущий на себе значительный груз отрицательных коннотаций. (Согласно Е.Левкиевской, черный цвет ворона воспринимался славянами как знак нечистой силы [7. С.109]. Не случайно ворон выступает предвестником смерти, войны и крови.)
Несмотря на этническую маркированность образа ворона в англосаксонской лингвокультуре (достаточно вспомнить распространенное поверье, что если обитающие в Тауэре вороны покинут это место, то британской монархии придет конец), ему присуща универсальная символика, что доказывается сопоставлением англо-шотландских и русских фольклорных текстов [13. С.39-50].
Являясь центральным в балладах The Twa Corbies («Два ворона») и The Three Ravens («Три ворона»), образ ворона имеет четко обозначенную некрологическую семантику. Эта семантика находит отражение и в современном английском языке, что фиксируется переносными значениями слова raven в НБАРС - тот, кто накликает беду, каркает как ворон, а также словосочетанием night raven - поэт. ночная птица; предвестник несчастья. Любопытно, что в основе метафорического переноса в raven лежит признак «звуки, издаваемые птицей» (звуковая модальность). Этот же признак представлен и в самом звукоподражательном слове raven, что отмечается американскими словарями (в частности, словарями издательства Мерриам-Уэбстер). Слово corby пришло в английский язык из французского: corbel - изогнутый, крючковатый клюв [16]. Клюв, как известно, служит птице инструментом, что и актуализируется в балладе The Twa Corbies.
Появление ворона в англо-шотландской балладе связано со спецификой этого жанра: баллады повествуют об одном - как правило, трагическом и кровавом - событии, при этом приведшие к этому событию причины и предшествовавшие обстоятельства даются лишь намеком, что придает сюжету оттенок таинственности.
Вороны в обеих балладах имеют не совсем обычный ракурс - они единственные субъекты, наделенные антропоморфными признаками, в частности, способностью говорить и думать. В первой балладе рассказчику удается подслушать разговор двух птиц, находящихся рядом с телом убитого рыцаря, которого оставили все, кто ему был предан раньше, - сокол (hawk), гончая (hound) и девушка (lady fair). Переплетение в балладе фантастического с реальным проявляется в том, что птицы представлены как весьма прагматичные существа: баллада изобилует натуралистическими подробностями в описании того, что птицы собираются с мертвым рыцарем сделать. На наш взгляд, А.С. Пушкин, выступивший в качестве переводчика, расценил подобный натурализм (например, использовать прядь волос для утепления гнезда: Wi aelock o his gowden hair / We’ll theek our nest when it grows bare) неприемлемым для русскоязычной культуры, чем и можно объяснить то, что в переводе натуралистические детали оказываются опущенными (из пяти строф поэт перевел только первые три). Любопытно, что в менее известном переводе этой баллады, сделанном Румером, все натуралистические детали сохраняются («Насытясь, волосом златым / Свое гнездо мы устелим»).

http://grabschonheiten.diary.ru/p194973553.htm?oam

"Универсальность орнитонимической символики и существующие в русском фольклоре параллели образа ворона - «нечистая (дьявольская, проклятая) и зловещая птица, связанная с миром мертвых» [12, 69] - способствовали популяризации баллады в переводе, сделанным А.С. Пушкиным, в России (заметим, что в ряде изданий произведений А.С. Пушкина нет указаний на то, что баллада «Ворон» представляет собой перевод с английского). О большой популярности этой баллады свидетельствует и тот факт, что она была положена на музыку четырнадцатью (!) русскими композиторами, среди которых имена таких известных композиторов, как Алябьев, Даргомыжский, Рубинштейн и Римский-Корсаков [3. С.458].
Если в балладе The Twa Corbies тональность довольно мрачная, то в балладе The Three Ravens («Три ворона») она меняется. Нельзя не отметить, что некоторые специалисты рассматривают эту балладу как вариант первой, с чем, на наш взгляд, имея веские основания, в свое время не был согласен Вальтер Скотт, отмечая разницу в нравственном плане в содержании баллады. В балладе The Three Ravens доминирующей является идея преданности и отданных рыцарю почестей: невеста рыцаря хоронит его и умирает на могиле сама (She buried him before the prime / She was dead herselfe ere euen-song time). Совершенно иначе девушка поступает в первой балладе - находит себе нового друга (His lady’s ta’en another mate). Не оставляют убитого рыцаря и его верные друзья - гончая (hound) и сокол (hawk). Через своеобразное взаимодействие мира природы и мира людей показаны вечные темы: жизни и смерти, добра и зла, верности и предательства. Можно предположить, что и количество птиц в балладах - две и три соответственно - также релевантно, и два ворона представляют собой не имеющую разногласий супружескую пару (заметим, что пары этих птиц, по наблюдениям орнитологов, отличаются большой преданностью). С другой стороны, поведение этих птиц в обеих балладах детерминировано также поступками и поведением близких рыцарю существ и девушки.
Менее частотной, но также отрицательно окрашенной, оказывается ассоциация вороны - враги. Образ ворона-врага, нападающего на своих соседей и разоряющего их дома, представлен в балладе Kinmont Willie («Кинмонт Вилли»). Отметим, что этот признак, коррелирующий с признаком «хищник», зафиксирован и в архаическом значении глагольной лексемы raven - грабить, опустошать. В балладе же в фокус внимания попадает место обитания ворона - его гнездо, куда люди и направляются, чтобы отомстить за все (We gang to herry a corbie’s nest, / That wons not far frae Woodhouselee). На наш взгляд, гнездо как место обитания ворона и его актуализация в балладе, равно как и упоминание гнезда в балладе The Twa Corbies, не случайно и связано со стереотипом, нашедшим отражение в известной пословице My home is my castle (Мой дом - моя крепость). Не исключено, что именно этноспецифичность данного признака и отсутствие подобных ассоциаций в русской лингвокультуре побудило переводчика этой баллады Игн. Ивановского заменить орнитоним raven на другой, в большей степени соответствующий русской культуре: «Летает коршун к нам во двор, / Хотим добраться до гнезда».

"В Фундаментальной электронной библиотеке "Русская литература и фольклор" (ФЭБ) в понедельник открылся музыкальный раздел, в котором выложены более пятидесяти музыкальных произведений на стихи Пушкина. Этот романсы и песни, написанные современниками Пушкина (Яковлевым, Глинкой, Варламовым), которые слушал сам поэт, произведения крупнейших представителей русской композиторской школы XIX-XX веков (Даргомыжский, Римский-Корсаков, Рахманинов), а также произведения современных композиторов, в том числе популярной фигуры музыкального андеграунда 1960-70-х годов Валентина Сильвестрова.

Многие из этих сочинений не воспроизводились много лет, некоторые - записаны впервые и предоставлены самими исполнителями или композиторами. В других звучат голоса знаменитых певцов - Ивана Козловского, Марка Рейзена, Зары Долухановой, Ирины Архиповой.

Как отмечает источник "Ленты.Ру" в ФЭБ, в первой очереди раздела "Пушкин в музыке" представлены две неакадемические записи: трансовая композиция 2001 года на текст "Ворон к ворону летит" электронно-фолкового дуэта "Волга" и "тяжелый блюз" на текст "Во глубине сибирских руд", записанный в 1986 году рок-группой "Калинов мост". "Наша задача - продемонстрировать преемственность традиций в русской культуре и обеспечить единство информационного пространства", - обосновал репертуарную политику ФЭБ ее главный редактор Игорь Пильщиков."