Полагаю альтернативную историю полезным инструментом, который при ответственном подходе превращает историю из демонстрации эрудиции в практический инструмент политиков.

" А есть где-нибудь данные, в каких именно популяциях какое соотношение короткой и длинной версий гена МАО-А? Ведь в разных культурах разные традиции отношения к агрессии. В качестве рабочей гипотезы можно предложить, что в популяциях, где агрессия оценивается положительно (например, у масаев), короткая версия будет преобладать (потому что агрессивные индивиды будут репродуктивно успешными). Если корреляции не обнаружится, тогда можно будет считать, что рабочая гипотеза опровергнута.



5 декабря 2013, 12:23:54

У масаев вряд ли смотрели, но вообще надо бы посмотреть. Но честно говоря, я таких прямых сопоставлений боюсь. Как раз в обществах, где агрессия оценивается положительно, наверняка есть очень изощренные социально-культурные механизмы ее регулирования (иначе как такие общества смогли бы существовать?), и там от человека может требоваться еще бОльшее умение "держать себя в руках", чем в обществах, где агрессия безусловно осуждается. К тому же всегда надо различать, поощряется ли агрессия по отношению к "чужим" или к "своим" тоже - биологически это совсем разные вещи.

"Тут еще , не знаю как назвать. эффект восприятия со стороны. что ли. Вот исландцы по сагам на первый взгляд производят впечатление крайне агрессивных ребят, которые чуть что и за меч. Начинаешь копать - а там ну тааак все зарегулировано, и даже сами убийства. Когда тот же Снорри Годи, выстраивая стратегию и тактику разрешения назревшей большой распри, говорит людям, которые к нему за помощью обратились: вы ввяжитесь в драку и убейте столько народу, сколько у вас хватит выплатить виру - а тогда я подъеду и вас помирю.

" "Одного знатного человека в Норвегии звали Эльвир Детолюб. Он был великим викингом. Он велел не бросать детей на острия копий, как это было принято у викингов. Поэтому его прозвали Детолюбом.

"она изучала формирование личности самоанских девочек сравнительно с таковым в США. Неопытной студентке, одержимой социалистическими идеалами, вполне простительно, что она приняла институт брака через умыкание или изнасилование во сне за свободу половых отношений – так как невооружённым глазом видно, что эти обычаи радикально отличаются от обычаев образованных белых европейцев и американцев. Куда удивительнее, что Фриман последовательно «не замечает» этого отличия. Так, преступность на Самоа, по его данным, в целом не отличается от американской. Примечательное исключение составляет изнасилование. Во-первых, оно встречается много чаще, чем в странах Европы и США; во-вторых, жертвами становятся в основном девственницы (в то время как в Европе и США насильники охотно обращают внимание и на замужних); в-третьих, изнасилование неизменно начинается с дефлорации пальцем, что Фриман вполне естественно связывает с аналогичным свадебным ритуалом. Тут бы Фриману и остановиться поразмыслить: ведь перед нами классический пример культурно детерминированного различия в поведении. Но Фриман избегает неудобного для него вывода, сосредоточив весь свой пафос на том, что-де самоанцы не так кротки, как хотелось бы Мид.

"Интересно, замечал ли кто-нибудь из лингвистов (признаюсь, я здесь недостаточно владею специальной литературой) определённую гомологичность процессов, происходящих в вербальной и в невербальной семантике?
Классический пример семантического сдвига, который ещё Еськова приводит - слово "туалет": первичное значение вытесняется вторичным у нас на глазах (уже моё поколение в начальных классах ржало над словосочетанием "утренний туалет"). Но это применительно к вербальному языку.
А вот такой предмет, как чулки. Его первичное значение нейтрально, немаркировано - такой предмет одежды, который надевается на ноги в определённом климате. У чулок издавна было и символическое значение (эротического фетиша), но оно было вторичным. Ещё для наших бабушек это был обыденный предмет одежды. Но сейчас для защиты от холода носят колготки, а чулки переместились почти исключительно в сферу эротических игрушек. Вторичное значение опять-таки вытеснило первичное.
По-видимому, это свидетельствует о том, что природа знака универсальна..

"Современник Фрейда Хэвлок Эллис - фигура, на которую сейчас не ссылается ни один английский антрополог, а не-англичане, скорее всего, про него вообще не слышали. А зря.
Эллиса нужно прочесть хотя бы для освежения мозгов. Он принципиально антифрейдичен. Он убеждён, что медик не может постичь оснований человеческой культуры, так как имеет дело с больными людьми, а переносить на здоровых людей наблюдения над больными неправомерно. Имя Фрейда он, конечно, не называет, но оно легко читается между строк.
О да, Эллис буржуазен и неполиткорректен. Он всё ещё считает гомосексуализм перверсией, а скромность - имманентным свойством женской природы. Но что с того? Фрейд тоже буржуазен, в сущности, ещё больше, чем Эллис (ибо представления о том, что человек состоит из разнузданных страстей, сдерживаемых тонкой оболочкой культуры, принадлежит буржуазно-протестантской теологии). Для Эллиса культура - не внешняя клетка, навязанная человеку, она его неотъемлемая часть и в качестве таковой должна изучаться.
А ещё у Эллиса можно почерпнуть бездну ценнейших этнографических сведений. Ну где вы ещё узнаете, почему воины африканского племени динка называют представителей соседних племён "бабами" (начало гендерной тематики, хоть Эллис такого слова не знал!) и что испытывали викторианские девушки, работая за швейной машинкой!

"Место действия второй сюжетной линии — одна из стран третьего мира. Сёстры Милосердия помогают местному населению, сбрасывая с самолётов продовольствие. Случайно с самолёта падает одна из монахинь. Во время падения женщина молится, и падает на землю абсолютно невредимая.
.........................
"Выжившая монахиня начинает агитировать своих сестёр на прыжки с самолёта без парашюта. Она утверждает, что если человек во время подобного падения будет молиться, то Бог защитит его. Чтобы показать, что они находятся под защитой Бога, все монахини начинают прыгать с самолёта, и действительно остаются живы. Об этом чуде узнаёт сам Папа римский, и приглашает женщин в Ватикан, но самолёт, на котором они вылетают, падает в океан. Все, кто был на борту, погибают.

"Но в словаре с двойным авторством (С. И. Ожегов и Н. Ю. Шведова) и в последнем словаре Шведовой (2007) помета устар. пропадает, а толкование меняется: «Длинные мужские штаны (в прежнее время обычно белые)». Конечно, «устранение пометы — ошибка: панталонами брюки давно никто не зовет, но что относительно их цвета «в прежнее время»? У Гоголя в «Мертвых душах» упомянуты панталоны белые, красные и серенькие. Разнообразие цветов характерно и для всех текстов XVIII — начала XX веков, то же и в ранних текстах советского времени: у Александра Грина в «Блистающем мире» (1923) упомянуты черные панталоны, у Ильфа и Петрова в «Двенадцати стульях» (1927) — кофейные с черными лампасами.» От себя добавлю знаменитое ман-дельштамовское: И клетчатые панталоны, / Рыдая, обнимает дочь («Домби и сын», 1913, 1914?).

"Беликов цитирует В. В. Набокова, который, кажется, последний раз воспользовался словом панталоны в собственном переводе «Лолиты» (1965): Она [Долорес] была в клетчатой рубашке, синих ковбойских панталонах и полотняных тапочках. «Чтобы яснее представить внешний вид этих синих панталон, стоит заглянуть в английский оригинал, где сказано: She wore a plaid shirt, blue jeans and sneakers; современный переводчик, не задумываясь, перевел бы в синих джинсах и кроссовках».

"съездила в город Пензу. И привезла всем девочкам подарки.
Оказывается - там по каким-то совсем смешным ценам женские ночные рубашки из хлопка
Свернуть
(а также трусики:).

Хлопок очень качественный.

"Появилось даже понятие «изнасилование по неосторожности» — если раньше мужчина мог сказать, что «немного недопонял, что женщина против» и этим мог избежать наказания, то теперь, чтобы не попасть под суд, ему все же стоит предпринять некоторые усилия и понять желание женщины".
https://www.gazeta.ru/comments/2018/07/01_a_11821447.shtml?updated

Далее там целая простыня текста, причем автор - явная феминистка, но из всего потока ее чувств и мыслей по поводу Швеции и шведских мужчин я так и не смог понять, а как все-таки практически это все должно выглядеть. В статье много пафоса и сумбура, но мало конкретики. А ведь интересно! "Предпринять некоторые усилия и понять желание женщины" - какие все-таки усилия имеются в виду? Речь все-таки о письменном согласии? Или достаточно будет, к примеру, диктофонной записи на телефон? Или будет все ж необходимо подкрепить еще и видеозаписью?

Письменные "согласия" - это все ж, по-моему, опасный путь: ведь тех же женщин потом будут, чего доброго, этими "согласиями" шантажировать! Легко ведь представить ситуацию: у дамы, допустим, ревнивый муж, она ему осторожно изменяет, но, понятно, по новому закону регулярно выдает любовнику свои "письменные согласия на секс с ним", видимо, с датой и подписью (а как иначе? Это ж документ!)

А потом, представим, то ли муж, то ли частный сыщик выкрадет эти бумаги у любовника. Это ж прямо готовые свидетельства для подачи в суд иска об измене!

Или измена у шведов тоже уже отменена? Как-то все это непонятно...

"Там много нюансов на самом деле. Мне 33, и я знаю, что секс бывает не только вдвоем. И что делать в этом случае? Подписывать коллективный договор?